jane
doe
*lea seydoux

Джейн кривит линию губ на нервном вдохе, переминаясь на тонких каблуках дорогих туфель и захлебываясь пятой сигаретой подряд. Воздух, изломанный пылью, толкает в спину — на пороге своего старого дома в захолустном Харпсвелле, на фоне облупившихся стен, утянутая в черное дольчегабановское платье, она выглядит так же нелепо, как смешок на похоронах. Пять лет спустя, Джейн Доу возвращается в отчий дом
                                                сломавшейся куклой,
                                                                    пролитыми чернилами,
                                                                             луной, скатившейся с трона.
Джейн Доу — живая вода, она же — мёртвая.

//

у тридцатилетней джейн доу нычка в каждой извилине, а надорванность нервов можно измерять в герцах. у джейн доу на юность приходится ворох амбиций, что осколками бились в височной вене и стертые о пол гостиничных номеров колени; джейн доу помнит каждый раз в Портленде или Брансуике, что выходила из комнаты с душащей тошнотой и сотней баксов в кармане; каждый раз, что честь и достоинство откладывала на «потом» да клялась, что скорее отгрызет себе руку, чем останется нищенствовать в паршивой провинции.

в двадцать три джейн кажется, что она увязла. больная раком мать высасывает силы; доу, скопившая приличную сумму, которой хватит на первое время устроиться в Монреале, вынуждена вычищать из-под старухи горшки и порядочной дочерью вымаливать милости у господа в местной церкви. она чувствует себя двуличной ведьмой, пряча за лицемерно естественным макияжем безобразные мысли, за которые готова себя распять, но избавиться от них — не в силах. в голове беснуется: «сейчас или никогда», где первое цинично побеждает — у неё не найдется оправданий для шестнадцатилетнего брата, она, собрав чемодан, не решится разбудить спящую мать, чтобы попрощаться, посмотрев прямо в глаза.

в двадцать пять история о грязном зазеркалье превращается в сказку о стране чудес, где двуличной ведьме достается принц, белый конь и серебристый мерседес. канадский бизнесмен окольцовывает её спустя полгода со дня знакомства; джейн доу выглядит счастливой, а на светских приемах рассказывает, какое прекрасное детство и юность провела в Портленде, о Харпсвелле бесстыдно умалчивая — достаточно и того, что каждые две недели шлёт туда круглую сумму денег и баснословной стоимости лекарства. благосостоянием и любовью мужа пользуется всемерно, оплачивая и учебу в университете — джейн доу совершенно не хочет знать себя необразованной простушкой из провинции.

в двадцать восемь джейн доу прикрывает синяки на теле плотной тканью длинных рукавов шанелевского пиджака и клянет все эти дорогостоящие тряпки. джейн доу терпит и просит: «боже, верни мне гордость». когда он заявляет, что хочет наследника и берет её силой каждый божий день, и каждый раз тест не показывает желанного результата, джейн доу синяки плотным слоем тональника замазывает на лице. когда тест, наконец, оказывается положительным, джейн доу, умолчавшая о трехнедельной беременности, запертая в четырех стенах тирании, лишенная свободы и слова, с дикой улыбкой сожрет блок таблеток снотворного, в восемь раз превышая терапевтическую дозу. когда её найдут и госпитализируют, ребенка будет уже не спасти, как и их брак. он оставит ей лишь оставшиеся на её счете пятьдесят тысяч долларов и тот самый серебристый мерседес, от которого она избавится при первой же возможности. ничего от этой сказки ей больше не нужно. ей эта сказка до недр кишок омерзительна.

тридцатилетняя джейн доу возвращается в пустой дом; к почившей на четвертый год её отъезда матери она тогда так и не приехала, за что будет винить себя всю оставшуюся жизнь, ровно как и младший брат, оставшийся верным харпсвеллу. она обязательно сделает тут ремонт и выгребет всю многолетнюю грязь. из дома и из себя. она устроится официанткой в местную закусочную и, кто знает, быть может никогда больше не покинет своё родной захолустье.

//

внимание: выше приведенная информация довольно изменчива и опциональна.
так уж вышло, что я люблю жрать стекло. так уж вышло, что я люблю и в бытовуху, и в экшн, и в слоу мо. а ищу всех и вся. семью, друзей, ненавистников/ненавидимых, любимых, и то и другое вместе. к любой вакханалии, драме, меланхолии открыта. посты от 5-6к и до бесконечности, 3-е лицо, строчно/не строчно - под партнера, грамотное ля-ля и активный пиздеж за жизнь во флуде и личном общении, если угодно)0